Окутанное тайной для далёких от японского языка зрителей название фильма Хирокадзу Корээда «Manbiki kazoku» переведено на русский как «Магазинные воришки». Скорее всего, это калька с «Shoplifters» — именно под таким названием фильм вышел в англоязычном прокате. Но даже если это и есть точное соответствие оригиналу (японистика пытливым в помощь), французское «Une affaire de famille» («Семейное дело») представляется более точно соответствующим авторской идее, заложенной в основу фильма.

История начинается довольно незатейливо. Живёт себе где-то в Японии пролетарская семья, в которой заработки случайны и основной совокупный источник дохода — пенсия бабушки. Однажды в силу обстоятельств в семье появляется девочка лет пяти, которая то ли из неблагополучной семьи, то ли жертва киднеппинга. С проблемами в анамнезе, одним словом. Она остаётся у людей, которые в порядке вещей подворовывают везде, где представляется случай — в супермаркете, по месту работы, в лавчонке на углу улицы. Довольно быстро девочка оказывается втянутой в магазинное воровство и начинает неплохо выступать в роли воришки или наблюдателя «на шухере».

Приблизительно половина фильма смотрится очень спокойно, практически ничего не выходит за рамки описания будней малообеспеченной семьи. Только вот несколько странным кажется, что все члены семьи как будто чего-то не договаривают и дружно чего-то побаиваются. Им приходится уславливаться о том, что кто из них скажет, если в дом придут представители неважно каких служб. И мальчик, ворующий в паре со своим отцом в магазине, почему-то не хочет (или не может, не готов) называть его папой. Так кто же он ему? Отчим, выходит? Наверное, так и есть, но при условии, что его мама — действительно его мама, а бабушка — мама мамы.

В одночасье всё рушится. Вначале умирает бабушка, и её труп ни в коем случае нельзя предъявлять ни врачам скорой помощи, ни полиции. Бабушку зарывают прямо в доме, под полом. Затем мальчик попадается на воровстве, что подталкивает семью к решению немедленно бежать. Увы, полиция приезжает раньше, чем они покидают дом. Плюс ещё розыски пропавшей девочки, даже через телевидение — так вот же она, извольте удивиться, в совершенно нормальном виде! Накормленная, одетая, подстриженная, окружённая своей новой семьёй беглецов-неудачников.

Вскоре выясняется, что сюжет фильма раскручивается не вокруг классического «скелета в шкафу» одной из тех семей, где жизнь рутинна и убога вплоть до момента, пока не всплывает ужасная фамильная тайна. Тут дело обстоит гораздо круче: у каждого без исключения члена семьи есть свой персональный скелет, радостно грохочущий костями на допросе в полиции или в комиссии по делам несовершеннолетних детей. Да и семья ли это вообще? Кто они друг другу? Все эти люди, живущие под чужими именами?

Авторская идея о том, что общая кровь не всегда объединяет людей и иной раз случайная встреча может подарить родного по духу человека, который и станет твоей новой семьёй, могла бы показаться не оригинальной, если бы она сводилась только к этому. В фильме Хирокадзу Корээда любовь и привязанность людей, вынужденных сбиться в стаю (в семью) вырастают как из добра, так и из зла. Хорошо ли учить детей воровать? Это, безусловно, плохо. А что, если тот же человек заботится о ребёнке (как умеет), разговаривает с ним, играет, не поднимает руки, обеспечивает какую-никакую защищённость? При таком отношении может ли ребёнок принять его как родителя? Наверно может. Потому что никакие прегрешения перед обществом и пренебрежение правилами, установленными в том же обществе, не перечеркнут памяти о нежных прикосновениях и добрых словах, нашептанных на ушко ребёнка, успевшего в своей крохотной жизни познать боль и обиду.

Очень хорош финал, который совсем не в духе европейского или американского кино, предлагающего три стабильных исхода: счастливый, несчастливый и открытый, он же философский. В «Магазинных воришках» каждый из членов распавшейся семьи вынужден следовать за собственным скелетом из общего шкафа, которого больше нет — рассохся и отправлен в топку. Для кого-то жизнь повернётся относительно удачно, кому-то посулит неплохую перспективу (после освобождения из тюрьмы, к примеру), а кого-то окунёт в безысходность и возвращение в отправную точку. Семейного дела не осталось, каждому своё горе и своя радость.

Актёрский ансамбль в фильме достаточно гармоничный, но хочется выделить две детские роли и актрису Сакуру Андо в роли «мамочки». Никаких операторских изысков в картине нет, работа камеры ровная и последовательная. Музыкальное сопровождение настолько минималистично, что трудно даже вспомнить, была ли музыка. А она была, совершенно точно, но явно не сыграла роли главной скрипки.

Фильм получил «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале 2018 года, а в 2019 году попал в номинацию «Лучший фильм на иностранном языке» на церемонии «Оскар», где будет соревноваться с «Холодной войной» Павликовского и «Капернаумом» Лабаки.

Каковы бы ни были результаты церемонии, но фильм «Магазинные воришки» уже попал в рейтинг лучших мировых кинокартин выпуска 2018 года и имеет шанс запомниться зрителю не только сюжетом и азиатской спецификой, но и трактовкой темы семьи в расширенном толстовском варианте: каждая несчастливая семья не только несчастлива, но и счастлива по-своему. И семью всё-таки выбирают.