Фильм «Айка» (международное название My Little One) Сергея Дворцевого вoспринимается как достоверное полотно с первой до последней минуты. Зритель получает редкую возможность убедиться в истине, которую последовательно опровергает искусство – справедливости нет. Особенно если ты никто. И как бы ты не стремился доказать, что хочешь, умеешь, научишься — тебе никто не даст шанса ни рискнуть, ни умереть с достоинством.

История Айки пронзительна и беспросветна. Молодая киргизка, приехавшая не покорять Москву (как часто пренебрежительно говорят о провинциалах), а реализоваться в этом городе, научиться дышать с ним в одном ритме, попадает в своеобразный капкан. Из-за этого она вынуждена бежать из роддома, оставив там собственного младенца (повременим с поспешным осуждением). С этого побега и начинается фильм, в котором рассказывается о шести днях жизни Айки.

Актриса Самал Еслямова, исполнившая роль Айки, была названа лучшей актрисой на фестивале в Каннах в мае 2018 г. В той же номинации она получила «азиатский Оскар» в Гонконге в марте 2019 г. Перед Еслямовой была поставлена невероятно сложная задача: рассказать о мытарствах своей героини через безостановочное движение, бег, пот, боль, жар, жажду. А также через кровь и молоко в буквальном смысле. Разговоры не играют роли главной скрипки в раскрытии образа, хотя их достаточно. Общается Айка преимущественно по телефону по-киргизски, изредка по-русски с людьми, которые могли бы ей помочь с работой.

Но работу Айке найти почти невозможно: документы её просрочены, Москва завалена снегом и транспорт парализован, и к тому же ей нужно отдать денежный долг прямо сегодня. Какой же глупец (лох доверчивый) пойдёт ей навстречу? Кто выслушает и поверит мигрантке? У людей, которые не- мигранты, гораздо больше сочувствия вызывают животные, чем эти плохо говорящие по-русски люди, чистящие птицу, моющие полы, разгребающие снежные заносы. Впрочем, об эмпатии речь даже не идёт: ведь никому в голову не придёт сочувствовать муравьям или автомобильным щёткам, к примеру. Они что-то там носят и моют, это их работа и их выбор. Разве не так? — пригвоздит вопросом не- мигрант. И поди с ним поспорь! А больная собака страдает и нуждается в неотложной помощи, и это очевидно. И вопрос даже не в том, что следует спешить на помощь не только к животному, но и к человеку тоже. Непреодолимая трудность заключается в том, чтобы банально увидеть в человеке человека, а не автомобильную щётку.

В картине наряду с главной героиней, присутствующей на экране практически в каждом кадре, есть ещё один полноценный персонаж. Это мегаполис, принимающий любое количество работников (Москва резиновая, как уже всем понятно). Гигант, не дающий взамен ничего, кроме нестабильного заработка, унижения, побоев и насилия, а также зависимости от любого, кто не есть ты сам. И нет ни единого шанса, что огромный город подобреет, снег за ночь растает, а случайный неравнодушный человек протянет руку. Такого не случится никогда, потому что справедливость торжествует либо в кино, либо в жизни тех, кто не есть ты сам.

История киргизской девушки, яростно цепляющейся за жизнь, не кажется гиперболизированной, потому что чудес с Айкой не происходит. Даже криминальная составляющая сюжета какая-то спокойная, вполне понятная, незатейливая. Жизнь вообще незатейлива, если проживать её без иллюзий. Но человек наделён инстинктом бороться за себя и своего детёныша вплоть до того последнего мгновения, когда ловушка захлопнется. И в этом смысле человек подобен животному.

Но вопреки всем инстинктам, человек может остановиться в этом изнурительном забеге и улыбнуться чему-то своему. Всего один раз за весь фильм Айка улыбается, услышав случайную музыку. И этого одного раза вполне достаточно, чтобы оторваться от мира животных и стать ровней тем, которые почему-то настойчиво видят в тебе дворника в соседском дворе или щётку на своём лобовом стекле. Кстати, оба роковым образом называются "дворники".