Возмужалые мальчики, нежные ювенилы

Из определения ювенильного характера по материалам Google:

Ювенилы содержат в своем характере что-то от истерического и что-то от неустойчивого полюсов. В ювенилах больше позы и внутренней собранности, чем в неустойчивых, но они мягче, теплее и душевней, чем истерики. Друг от друга ювенилы отличаются разной пропорцией сочетания истерических и неустойчивых черт. Многие ювенилы отличаются душевной симпатичностью, которую они, в отличие от неустойчивых, умеют еще и красиво подчеркнуть.

I. Борис

На днях заходит ко мне Боря.
В смысле заходит туда, где я работаю, поскольку работа моя располагается аккурат на полпути от места жительства Бори до его места моления, а именно синагоги.
В синагогу Боря ходит нарядный: белая рубаха в нежно-голубую полоску, нагуталиненные боты и дермантиновый портфель образца 70-х – всё при нём. Равно как и необъятное, нависающее над нижней частью тела пузо, очки с пятислойными линзами и густо увлажнённые кремом после бритья розовые щёки. Борина мама не любит, когда тот небрит. И неважно, что мальчику уже 53 года.

Боря опять начинает канючить, чтоб я нашла ему русскую невесту, которой он сделает статус (вид на жительство).
Я говорю: "Бо-оря, не будь таким дремучим! Всё уже кардинально изменилось: мир без границ, стены рухнули и всё такое, а нынешние женщины не рвутся бездумно заграницу, а ищут либо качественных мужчин, либо количественный доход от мужчин неважно какого качества".
Боря сурово сдвигает бровки и произносит почти дерзко: "Да ты не думай, у меня женщин полно! Но им всем ведь чего надо? Переспать и потрепаться, и на этом всё, финита!" (Боря умудрился пожить в том числе и в Италии, поэтому ввёртывает всякие певучие словечки).
Я растерянно моргаю и пытаюсь разобраться: "А чего тебе ещё надо? Это ж как раз то, о чём каждый мужик мечтает, разве не так?"
На что он мне торжественно: "Я хочу, чтоб она, женщина та, была интеллигентная и без заморочек".

Чувствую, что вот-вот ворвусь в опасную стадию общения, несущую угрозу Бориной (или моей) психике, а поэтому спешно перевожу беседу в мирное русло: "Как здоровье твоей матушки?"(прекрасно сформулированный и своевременный вопрос, хвалю себя я).
"Спасибо, отменно себя чувствует. Вот вчера меня котлетами собственного приготовления кормила". Борина физиономия обретает сходство с мордой Чеширского кота, как только произнесено волшебное слово "котлеты".
Ага, вот он вовремя поданный сигнал! Наконец-то расставлены все точки над "ё": женщины "с заморочками" не умеют жарить котлетки, как мама, и ни на что не пригодны, кроме кровати и болтовни.
"А папа, — продолжает Боря, — тоже в порядке. Он же не здесь живёт, он в Москве, на Кутузовском. Я не говорил тебе?"
"В Москве? На Кутузовском? — Начинаю я обстреливать его вопросами. — Так давай я папе невесту найду, это я мигом!".
Боря недовольно поджимает губы, прочищает горло и с сипотцой произносит: "Ну ладно, пойду я, а то застрял тут, а мне в синагогу к одиннадцати".
"Ну бывай, пока", — беспечно отвечаю я.

Уже на пороге Боря поворачивается и говорит, как ни в чём не бывало: "Ну, ты не забудь: как только у тебя будет на примете хорошая женщина для меня — сразу звони. В любое время".

II. Ральф

Склонный к меланхолии, какой-то весь нескладный, горемычный Ральф. У него в жизни всё идёт сикось-накось, а потому он даже работы приличной найти не может. Зато он пишет повести, вернее, дописывает вторую, и это единственная отрада в его постной жизни.
Вот недавно на гаражной распродаже купил за сущие копейки пишущую машинку, потому что от экрана компьютера у него начинают слезиться и болеть глаза. Ну или у него просто нет денег на компьютер.
Про своё увлечение писательством говорит охотно и словно бы на подъёме, но тут же мрачнеет, вспоминая, что многочисленные близкие и не совсем близкие родственники всем кланом не одобряют этого неэффективного и не приносящего дохода занятия.

Летом я его не видела и встретила только в октябре."Ужасный был месяц сентябрь, вогнал меня в депрессию. – Говорит Ральф. – Да ещё эта новогодняя череда наших еврейских праздников".
Интересуюсь, что не так с праздниками.
"Все мною манипулируют, особенно мать, да и сёстры тоже”, — немножко вразрез с вопросом отвечает он.
Дальше рассказывает, что одна из сестёр выходит замуж и заблаговременно позвала его, чтобы дать приличную одежду. "Она действительно дала мне и брюки, и несколько пиджаков, но я такие не ношу, поэтому пришлось их отнести в пункт сдачи ношеной одежды”.
Всё ясно, думаю я, сестрица надавала такого тряпья, что даже малоимущий Ральф не готов его надеть на себя.
"Но самое ужасное, — продолжает Ральф, — что я случайно вместе со всеми вещами сдал свой единственный костюм, мой любимый костюм из тонкой шерсти. Как я мог, ну как я мог!" Ральф чуть ли не плачет. "Теперь я не только на свадьбу к сестре не пойду, я вообще никуда в приличное место не смогу выйти. И на собеседование тоже”.
На этом Ральф не останавливается и продолжает: он так расстроился из-за костюма, что дал объявление на сайте kijiji, в котором обратился к человечеству с нижайшей просьбой вернуть костюм, если кому-то случайно попадётся. “Шансов мало, конечно, но вдруг…”.

“И после этого ляпа с костюмом, — доходит он до пикового момента, — я так нервничал, что в начале сентября попал в больницу, потому что стала у меня невыносимо кружиться голова, да ещё это солнце, опаляющее солнце валило меня наповал. Прямо на улице валило”.
В больнице сделали МРТ, никаких изменений в мозгу не нашли и отправили домой. Сказали психосоматическое, от скопившихся эмоций и губительного концентрата безутешности.

А как только оказался дома, сразу мать насела: “Чем свою чепуховую повесть писать, ты бы лучше вспомнил, сколько впереди праздников и подумал бы о своём участии. Все родственники готовятся как люди, один ты явишься палец о палец не ударив”.

Дальше Ральф говорит напряжённым полушёпотом: “Её слова крутились и крутились у меня в голове, потом я разозлился, всю ночь писал и к утру написал басню. Да-да, именно басню, то есть изложил свои чувства в иносказательной форме, высмеяв те пороки, которые налицо. И что ты думаешь? Когда все собрались, я прочитал им её, на что они мне и говорят: “Ты молодец, Ральф, может у тебя и вправду есть талант и ты сможешь и дальше писать басни и даже опубликуешь что-нибудь в нормальном издании и наконец-то получишь хоть какие-то деньги”.

Вид у Ральфа крайне безотрадный: “Ты представляешь, они даже не поняли, что я про них басню написал, их высмеял, каждого же высмеял!”.

Угнетённо взмахивает рукой и как-то по-медвежьи сиволапо бредёт к машине. Сегодня у него не самый плохой день: он работает на доставке пиццы и не имеет права раскисать.

III. Роман

Встречаю Романа, владельца ресторана типа"общепит" что напротив.
Этот не в меру болтливый и смешливый ресторатор покинул СССР ещё до распада, а потому имеет весьма специфичное представление о многих вещах. Например, он зачем-то носит остроносые лакированные штиблеты фасона “король плодово-овощной палатки”. А мог бы носить кеды или угги. Или хипповать босиком. Из его телефона вместо нейтрального "дзынь-дзынь” грохочет сокрушающее “кайфую, сегодня я с тобой кайфуююю”, даром что Ромину макушку венчает бархатная кипа. Как-то одно с другим не особо в ладу, ведь так?
А мне неловко сказать, что такую музыку давно уже даже на радио “Шансон” не крутят. Я так думаю, что не крутят. И ещё думаю, что давно.

“А у нас вчера поминки справляли. – жизнерадостно сообщает Рома. — Представляешь, там дед сыграл в ящик в девяносто девять лет, не дотянув до ста всего каких-то трёх недель”.
“Обидно”, – неуклюже выдавливаю я в ответ.
“Да ему-то что, — беззаботно замечает устроитель поминок, — это родня теперь будет убиваться, что дедок совсем чуть-чуть не допрыгнул до рекордной отметки”.

И сразу вслед за этим возникает такой виток беседы:

Он: Ты знаешь, вот я ничуть не боюсь умереть, а страшит меня только то, что будет потом.

Я: В каком это смысле? Есть ли жизнь после жизни?

Он: Да не, я ж не за себя думаю, я ж за детей. Какая у них будет жизнь после меня? Возьми хоть к примеру канадского премьер-министра Пьера Трюдо. Любил его народ, что и говорить, и в политике был он далеко не последним человеком. Умер в 2000 году, а в этом году, 2015, новым премьер-министром избран его сын, Джастин Трюдо. И да, чтоб ты знала, это первая династия в Канаде.

Я: Всё верно ты сказал, только я не понимаю, к чему бы это?

Он: А чего тут не понимать? Сын успешно пошёл по стопам своего отца, а отец-то про это и не прознает, потому что уже 15 лет как уснул вечным сном.

Голос Романа наливается торжественностью, и он твёрдо резюмирует: “Так и я не узнаю, чего достигли мои дети, и это единственная причина по которой я не хочу умирать”.

Самый что ни на есть классический еврейский папа, всегда заботящийся о своих детях — что в этом мире, что в загробном. И даже мысли нет о том, что они могут оказаться неудачниками.
Вот какая несокрушимая жизненная позиция прячется под пустозвонным “кайфую”. Бывает же.

2015 г.